Опасное влечение - Страница 47

Брэгг держал ее за руку. Он немного помолчал, затем заговорил, тщательно подбирая слова:

— Скажите только, что вы здоровы и что ничего дурного с вами не произошло, и я с уважением отнесусь к вашему решению хранить тайну.

Он выглядел серьезным, если не мрачным. Его лицо свело судорогой.

Хранить тайну? Франческе вдруг вспомнился ее недавний разговор с Монтроузом. О Господи! Уж не думает ли Брэгг, что она была на свидании с любовником?

Конечно, именно так он и думал. Ее поведение было тому доказательством.

Лучше бы ей сейчас забыть о любовной связи Брэгга с Элизой.

— Спасибо, — еле выдавила она. Впервые она с таким трудом произнесла это слово.

Он внимательно разглядывал ее.

— Что здесь произошло? — Франческа внезапно почувствовала, что они крепко прижаты друг к другу, и лишь поэтому она не дрожала от холода. — Может, нам лучше войти в дом, Брэгг, пока вы не подхватили воспаление легких?

— Я провожу вас домой. Все равно я уже ухожу. — Его глаза показались Франческе усталыми и грустными.

Франческа схватила его за руку, опасаясь, что он вот-вот действительно повернется и уйдет.

— Да что же произошло? — испуганно спросила она.

— Еще одно письмо.

Их взгляды встретились.

Франческа задержала дыхание и крепко сжала его руку. Она была мозолистой и твердой, как у Мэгги. Вовсе не холеная рука джентльмена.

Она крепче прижалась к Брэггу:

— О нет!

Брэгг освободил руку и пригладил себе волосы.

— Ах, черт побери! — пробормотал он. — Черт побери!

Франческа слышала вечером выражения и покрепче, и эти слова не могли ее шокировать. Она почувствовала, что к ее глазам подступают слезы. Она почти наверняка теперь знала, что Джонни мертв.

— Скажите же мне, — прошептала она.

Он посмотрел ей в глаза. Его глаза тоже увлажнились.

— Мне не следует этого говорить.

Франческа вытерла слезы.

— Только не плачьте, — шепотом сказал Брэгг. — Его одежда. Пижама, в которой его выкрали. Записка была приколота к пижаме, грязной и окровавленной. И все это нашли на его кровати. В записке сказано: «Четвертая подсказка — Собака».

— «Четвертая подсказка — Собака», — шепотом повторила Франческа.

— Джеймс нашел пижаму и записку, — хрипло пояснил Брэгг. — Он нашел одежду брата, ложась спать.

Франческа ужаснулась. Слезы катились по ее лицу.

— Я думала, Джеймса отправили к дедушке и бабушке.

Брэгг покачал головой:

— Элиза тосковала без него. Он приехал сегодня после полудня. Это вполне объяснимо. — Помолчав, Брэгг добавил: — Он спрашивает, где его брат.

Конечно, это можно понять, подумала Франческа. На месте Элизы она не спускала бы глаз со второго ребенка.

— Брэгг, вы знаете, что все это значит? — спросила она.

— Мы анализируем факты. — Комиссар тяжело вздохнул и отвел взгляд.

— «Четвертая подсказка — Собака». Кости, — пробормотала Франческа. — Кости для собаки, Брэгг!

Он недоумевающе посмотрел на нее:

— Кости?

Она облизнула губы. Ей стало дурно.

— Это могила.

Глава 11

Среда, 22 января 1902 года, 8 часов утра

— Вставай!

Франческа спросонья услышала голос брата. Ей не хотелось вставать. Не было сил даже поднять веки, а тем более пошевельнуться.

— Вставай, Фрэн! Уже восемь часов. Сегодня среда, и у тебя в десять занятия.

Занятия… Вчера она пропустила урок французской литературы, а сегодня у нее три урока. Эван прав. В десять утра у нее алгебра.

И все-таки ей не хотелось вставать, а окончательно проснувшись, она вспомнила почему.

Джонни Бартон мертв.

Грязная, замерзшая, окровавленная пижама на постели рядом с его братом-близнецом, и новый конверт: «Четвертая подсказка — Собака».

Франческа резко привстала на постели.

— Фрэн! — Эван присел на край кровати, вскинул вопросительно бровь. — Ты больна?

Она взглянула ему в глаза. Собака, кости, могила. Как просто решалась последняя загадка!

— Он мертв, Эван. Я уверена в этом, — прошептала она, чувствуя, что ее начинает бить озноб.

Эван широко раскрыл глаза:

— Кто? Джонни?

Она кивнула, отбросила волосы с лица.

— Появилась еще одна записка… мне нельзя вдаваться в подробности, но, похоже, это конец. Бедный мальчик! Бедняжка Элиза! Бедный Бартон! — прошептала она.

Ясно, что монстр хотел посильнее помучить Бартонов. Но кто он? Или это она? В любом случае чудовище имеет доступ в дом Бартонов. Пижама лежала на кровати Джонни.

Насколько же самоуверен этот негодяй, размышляла Франческа, если он мог прийти в дом Бартонов и оставить там пижаму с запиской!

— Ты уверена, что нет никакой надежды? — спросил Эван, нарушая ее мысли.

Ей вспомнился Брэгг, каким он был вчера вечером. По-прежнему привлекательный, но чрезвычайно опечаленный и отрешенный. Она знала, что комиссар продолжает верить в то, что Джонни жив.

— Я полагаю, что всегда остается надежда, пока труп не найден.

Она отбросила одеяло, собираясь встать.

Эван поймал ее за руку:

— Погоди, нам нужно поговорить.

Суровый тон брата смутил ее. Она, замешкавшись, выжидательно уставилась на него:

— Что-нибудь произошло?

Лицо Эвана сделалось еще более суровым.

— Где ты была этой ночью?

От сознания свой вины щеки Франчески зарделись.

— Я… Что?

— Ты прекрасно меня слышала. Где ты была этой ночью? Я хотел поговорить с тобой и, зная, что ты допоздна занимаешься, заглянул в твою спальню. Я не застал тебя, да и кровать была не разобрана. Было четверть первого, и никто, Фрэн, ни единая душа в доме не знала, где ты.

Лицо у Франчески полыхало. На ум ей пришла вчерашняя ложь.